Надо ли учить ребенка вежливости?

Ничто, пожалуй, не возмущает нас так сильно, как человек вежливый, но бессердечный. Мы прекрасно знаем: одной внешней культуры мало, нужна ещё культура внутренняя. Но не все понимают, что два эти вида культуры, хоть и объединяются они одним словом, – явления, совершенно разные по своей природе.

Внешняя культура – набор привычек, навыков поведения; в основе культуры внутренней лежит некая психическая способность, такая же, как память, внимание или музыкальный слух. Её, эту способность, можно по аналогии назвать сердечным слухом. Не нужно быть специалистом, чтобы заметить: привычки (навыки) и способности приходят к людям по-разному. Навыки прививают, способности развивают.

Привычка связана с автоматизмом, способность – с творческим отношением к жизни. То, что полезно для образования привычки, чаще всего вредно для развития способностей, и наоборот. Вы пришли в гости, принесли маленькому мальчику подарок. "Что надо сказать?" – строго напоминает мама. "Спасибо", – бурчит сын. Сказав одно это "волшебное слово", он как бы рассчитался с гостем. Ему вроде бы и незачем теперь выражать благодарность улыбкой, радостью. Привычка к вежливости укрепилась, сердечный слух притупился... Сто или тысяча таких упражнений – и от драгоценного этого природного свойства не останется и следа. Зачем мы, например, заставляем ребенка говорить "спасибо"? Думаю, чаще всего, чтобы хорошо выглядеть перед людьми, показать воспитанность сына или дочери. Воспитание вежливости так похоже на воспитание! Но уверен: подлинное воспитание происходит тогда и только тогда, когда приходится нам отдавать хоть каплю душевных сил.

Однако согласитесь: обучая вежливости, мы обычно тратим не душу, а нервы – это совсем не одно и то же. Обучать вежливости можно не будучи отцом или матерью. И даже – не любя ребенка. Если бы Гек Финн задержался у вдовы Дуглас чуть подольше, она наверняка сделала бы и из него вежливого мальчика! Даже чуткость – например, чуткость продавца к покупателю – можно заметно увеличить беседой, выговором и особенно премиальными.

Сердечный же слух подобным воздействиям не поддаётся. Это слух не на слово, а на состояние. Поэтому все обычные методы воспитания – от убеждения до наказания – оказываются негодными для развития этой способности, ибо они рассчитаны прежде всего на слово. Как же развить у ребенка сердечный слух? Задача куда более сложная, чем освоение слов "спасибо" и "пожалуйста". Мама учит сынишку важному понятию – "нельзя". Он дотронулся до горячего, плачет. Мама поучает: "Видишь? Больно! Слушайся, когда мама говорит "нельзя". Иначе будет больно". И так – на каждом шагу: "Нельзя, упадёшь!", "Нельзя, разобьёшься!", "Нельзя, простудишься!", "Нельзя, зубки будут болеть!"... Семья смотрит телевизор, мальчику надо пройти мимо экрана – пригнётся он? Поторопится? Значит, с сыном всё в порядке: он чувствует присутствие других людей, боится помешать им. Если же проходит спокойно, не спеша, значит, в доме зреет беда и пора собирать семейный консилиум. Чтобы ребенок научился чувствовать другого, надо и в нём этого другого признавать. Вот мама решила воспитывать трудолюбие: "Подай... Принеси... Помоги..." Учит любить: "Я так устала... Пожалей маму... Покажи, как ты любишь маму... Кого ты больше любишь – маму или папу?" Какой же пример видит он перед собой с первых дней жизни? Перед ним всегда человек (да такой авторитетный – мама!), который постоянно жалуется, устаёт, нуждается в помощи, не может сам пойти и взять напёрсток, не считает зазорным каждую минуту обращаться с пустяковыми просьбами. Значит, и мне тоже можно жаловаться, затруднять других и, если больно, громогласно объявлять о своей боли – пусть мама тоже страдает! Думаю, в такой семье ребенок никогда не поймёт: жаловаться любящим тебя – это бессовестно. Не затрудняй людей ни в чём, не огорчай их своими неприятностями, обходись по возможности сам! Этот урок должны преподать мы, взрослые. Ну а уж коли просим ребенка о чем-нибудь, скажем ему не одно, а десять "пожалуйста", чтобы он видел, как это нелегко – просить, затруднять, а потому, чтобы не смог отказать в просьбе. Если мы делаем замечание ребенку, мы вроде бы исправляем его поведение, но порой притупляем его сердечный слух. По расстроенному пианино можно, конечно, ударить кулаком. Но ни один инструмент в мире не стал от этого звучать чище. Неприятно видеть мальчика, который постоянно судит и осуждает товарищей, а тем более взрослых людей. Если ребенок плохо говорит о нашем госте, мы обычно стараемся поправить его. Но вот каждый вечер семья смотрит телевизор, передачу за передачей, и начинается: тот актер плох, тот повторяется, и вообще – ерунда. Эта ежевечерняя домашняя школа злословия – кошмарная тренировка в бессердечии. Незаметно для себя мы разрешаем детям судить и обсуждать взрослых без толку и без жалости. Потом мы станем требовать: "Не ругай учителя! Учитель всегда прав!" Отчего же не ругать, если всех остальных взрослых ругать можно? Кстати сказать, очередь отца и матери придёт ещё раньше учителя.. Не нравится передача – выключим телевизор под любым предлогом. Не зовем же мы в дом гостей только для того, чтобы потом разобрать их по косточкам? Научим ребят любить людей – судить они научатся сами...

Сердечный слух не моральное качество, а, повторим, психическая способность. Из этого следует, что человек с развитым сердечным слухом может быть и достойным, и дурным. Каждый из нас встречал сердечных людей, которые по слабости своей приносят близким ужасные страдания.